А заодно пытаюсь вернуть себе утраченные навыки фотошопа и выучить новое. Как-то встряхнуло меня все последнее. А особенно - группа в контакте паренька, который делает прекрасное на такую же тушку и с такими же объективами, что и у меня.
Покрасила сегодня дверные косяки. Сама, потому что работа довольно тонкая, а у мужа получилась бы репродукция Поллока.
Потом я осмотрела себя. Я умудрилась так угваздаться краской, что не удивлюсь, если и ребенок родится весь в пятнах краски.
Потом я долго оттиралась уайт-спиритом. И после этого действительно, на все 100% поняла соль шутки Джерома Джерома про керосин.
Однажды мы захватили в дорогу керосинку, но это было в первый и последний раз. Целую неделю мы провели словно в керосиновой лавке. Керосин просачивался. Я не знаю, что еще обладает такой способностью просачиваться, как керосин; Мы держали его на носу лодки, и оттуда он просочился до самого руля, пропитав по пути всю лодку и ее содержимое, и расплылся по реке, и въелся в пейзаж, и отравил воздух. Дул то западно-керосиновый ветер, то восточно-керосиновый ветер, то северо-керосиновый ветер, то юго-керосиновый ветер; но приходил ли он с ледяных просторов Арктики или зарождался в знойных песках пустынь, он был одинаково насыщен благоуханием керосина.
И керосин просачивался до самого неба и губил солнечные закаты, а лунный свет положительно провонял керосином.
В Марло мы попытались отделаться от него. Мы оставили лодку у моста и попробовали удрать от него пешком на другой конец города, но он последовал за нами. Город был насыщен керосином. Мы зашли на кладбище, и нам показалось, что здесь покойников хоронят в керосине. На Хай-стрит воняло керосином. «Как только люди могут здесь жить!» — думали мы. И мы шагали милю за милей по бирмингамской дороге, но толку от этого не было никакого: вся местность была пропитана керосином.